Фото Дмитрия Щаницына
Именно так, то есть как в сказке, все выглядело утром в угодьях под Гороховцом, когда нашу компанию из девяти человек егерь расставлял на номера.
Согласно дежурному инструктажу — корову не стрелять, вслепую не стрелять, зайцев, кабанов, лис тоже не стрелять .
Наша добыча — лось.
Выдвижению «в поле», как водится, предшествовало вечернее застолье на базе ВООиР, от которого у большинства остались самые приятные воспоминания: обильная снедь на уровне новогоднего меню, добротные шутки под взрывы хохота, нескончаемые байки.
Подавляющее же меньшинство с подъемом затемно, по традиции, было подавлено абстинентным синдромом.
Но даже эти бедолаги оставались под впечатлением от вчерашнего спора о лосиных рогах.
Началось все с того, что полковник Василий Иванович, сухощавый усатый мужик (естественно, сразу получивший кличку Чапай), собственно организовавший эту поездку, заявил, мол, ребята, как хотите, а рога поднесите мне — по праву супервайзера.
Видимо, Чапай был продвинутым интернет-пользователем.
На что ему заметили, что в декабре у лосей рогов уже не бывает и вообще зверя еще добыть надо.
Разгорелся диспут о биологических циклах рогоносцев. Но Чапай стоял на своем: мол, сам видел.
И добавил, что вообще-то это была корова, чем ввел общество в окончательный ступор.
Воспользовавшись замешательством, он поведал такую историю.
Читайте материал "Охотхозяйства придумали новую схему обмана охотников"
«В лихие 90-е я организацией охоты подрабатывал — хоть какой-то приработок к безнадеге, царившей тогда в армии. Однажды подвернулась компания этих самых «новых русских», девять человек. Не скажу, что в малиновых пиджаках, но ружья у них были классные — у кого Remington, у кого Benelli, все «помповики» да «полуавтоматы», ни одной двустволки. И машины пафосные — мерседесы: два «Гелендвагена» и один «лупоглазый».
Сделали нам местные один загон, второй… Никого не стронули.
На следующий день то же самое — нет зверя! У егерей это называется «плотно лежит». За столом братки на меня уже недобро косятся. А я им и говорю: в деревне корова продается, ездил с загонщиками в магазин, тогда и узнал. Корова, говоришь? А что, дело!
Утром приехали за коровой. Вывели животное на двор, сговорились по цене. Бабка причитает что-то вроде: «Кормилица моя, Зорька, да как же я без тебя…»
Хотя кормилице за двадцать, и она яловая. Далее картина маслом: по полю за околицей движется процессия на заклание. Впереди два «Гелендвагена» и «лупоглазый», за ними лошадь, впряженная в телегу, к телеге привязана корова.
Рога тогда братки мне определили — по традиции, как организатору. Но мяса тоже домой привез. Жена развернула, зажмурилась от счастья и сказала: «Лесом пахнет!»
Рассказ Василия Ивановича всем понравился. Правда, один усомнился, дескать, он где-то это уже слышал, но общество на него зашикало.
…И вот номера расставлены, охота началась. Через полчаса стояния-остывания на номере после интенсивной ходьбы издалека стали доноситься крики загонщиков.
Вот они все ближе, напряжение нарастает, крики уже совсем рядом! И тут — бах! — выстрел. По ощущению метрах в ста, по линии стрелков со стороны захода.
Читайте материал "Как дурачат в частных охотничьих хозяйствах"
Сразу насторожило то, что выстрел (по звуку — из гладкоствольного) был «браконьерский», то есть одиночный, без дуплета. По опыту это могло означать одно из двух: либо он случайный, либо чей-то промах.
Когда егерь снял всех с номеров, узнали, что случилось. Стрелял Василий Иванович, причем по зверю.
«Вижу, лось встал в ельнике, за ветками что-то чернело, — горячился Чапай. — Я выстрелил, он исчез!»
Исследование места происшествия дало следующие результаты. О попадании говорил волос, разбросанный на снегу со стороны выхода пули. Значит, ранение сквозное.
Цвет крови, капли которой тоже присутствовали, был бледноватый и без намеков на пенистость. То есть поражена мышечная ткань животного, а жизненно важные органы не задеты. Но самое главное — крови было очень мало, что свидетельствовало о легком ранении зверя. С таким он мог уйти далеко-далеко.
Следы рассказывали, что лось после выстрела рванул на махах вдоль стрелковой линии.
Сформировался план действий: несколько загонщиков с лайкой двинулись по следу тропить сохатого, остальные собрались у машины в ожидании информации о направлении «беглеца».
Василий Иванович выглядел удрученным, но бодрился, в приливах активности горячо доказывая каждому, кто попадался под руку, что стрелял по зрячему и что зверь через некоторое время непременно «дойдет» (в смысле — окочурится).
Ох! Василий Иваныч, Василий Иваныч, Чапаев ты наш!
Знал бы ты, что в погоне за твоим подранком впереди нас ждал изнурительный день непролазных сугробов, бесконечных загонов под аккомпанемент хрустящего снега и незамерзающего семиэтажного мата!
Читайте материал "Цены и поборы при проведении загонных охот"
Уже в сумерках, когда мы выстроили последнюю линию стрелков, когда надежда на жареную печенку растаяла, как снег за шиворотом, раздался долгожданный ружейный дуплет, причем из загона. То загонщик, не доверяя стрелкам, добил-таки этого лося самолично.
Когда добычу на веревке выволокли на дорогу, мы скучковались над трофеем. Пуля Чапая прошла сантиметрах в трех выше позвоночника, аккурат прошив насквозь характерный лосиный горб. Сам лось оказался сеголетком, весом, не дотягивавшим до центнера. То, что он невелик, можно было судить и по следам. Но не до такой же степени!
«Чирок», — емко охарактеризовал добычу егерь.
Тут засыпающий лес внезапно взбодрил взрыв хохота всей нашей честной компании.
«Василий Иванович, тащи пилу, твои рога пилить будем!» — кричали Чапаю, показывая на два выроста на голове лося, каждый размером меньше фаланги пальца.
